Игрушка мечты лежала на газете. Одна-единственная, потому что больше женщина ничего не продавала. Расположилась в задних рядах торговцев, рядом с газоном, куда я дошла случайно.
Шли «благословенные» 90-е. Вокруг остановки троллейбуса люди разложили на асфальте нехитрое добро. Выживали, кто во что горазд.
Я возвращалась с работы. Пока ждала транспорт, бродила среди продавцов, разглядывала товар от нечего делать. Денег на покупки всё равно не было. Кооператив испускал последний дух и зарплату не дали в очередной раз.
Джозефа заметила не сразу.
Подошла поближе и ахнула — вот он, подарок для дочери! Тряпичная малиновая собака с висячими ушами распласталась у ног пожилой женщины.
Толстые лапы расползлись в стороны, плотное тельце заканчивалось смешным хвостиком. И всё это великолепие из яркого сатина раскрасили чёрными пятнами. У Джозефа были даже нарисованные коготки!
Я подняла собаку, прижала к себе, заглянула в блестящие глаза. Потом спохватилась, спросила цену.
Приближался день рождения младшей дочери. Пустые полки магазинов ничем не радовали. Одинокие привозные игрушки пугали космическими ценниками.
Подарок для дочери был — я сшила разноцветную жилетку на синтепоне. Шик по тем временам. Но, ребёнок всё равно ждёт игрушку.
Джозеф стоил безумно дорого. Не вообще, а для нашей семьи. В эту сумму помещались 10 батонов хлеба или неделя поездок на троллейбусе. Бог с ними, хлебом или троллейбусом, но таких денег у меня всё равно не было. Вместо зарплаты кормили обещаниями.
Малиновая собака с висячими ушами осталась лежать на газете.
Женщина утешила, что не последняя — их шьют для продажи. Джозеф смотрел на меня снизу вверх. Больше никто игрушкой не интересовался.
На следующий день зарплату, которую давным давно полагалось выплатить, опять не дали. Я попыталась выпросить хотя бы часть — бесполезно.
Торопилась взглянуть на свою собаку до работы и после. Джозеф лежал на газете. На том же самом месте возле газона. Попросить оставить одну игрушку для меня — постеснялась. Людям тоже надо было на что-то жить.
День рождения приближался. Богатых друзей, чтобы одолжить, у меня не водилось.
Я перестала подходить к женщине. Зачем? Только зря голову морочила.
Смотрела издалека. Пропускала троллейбус за троллейбусом и однажды увидела, как мою собаку покупали. Мужчина с мальчиком. Чужой ребёнок обнял игрушку, женщина собрала газету и раскладной стул.
Больше я в ту сторону голову не поворачивала.
Кооператив дышал на ладан. Вопросы о зарплате вызывали у начальства раздражение. На моей шее сидели две дочери и мама. На что жили — сейчас не представляю.
Прошло недели две. За это время я приспособилась уезжать домой с другой остановки, просто ходила чуть дальше. Там не было Джозефа.
Подумывала сама сшить игрушку, но где взять выкройку? И опять же — деньги на материалы.
До дня рождения оставалось четыре дня.
И вдруг прошёл слух, что другому цеху вчера дали зарплату. Мы занервничали. В обед торжественно распахнулась дверь бухгалтерии. Более пронырливые оказались впереди, я топталась в конце галдящей очереди.
Денег хватило всем. С драгоценными бумажками я мчалась на остановку, еле досидев до конца смены.
Женщины на прежнем месте не оказалось. Ну что же, этого следовало ожидать. На что надеялась? Прошлась несколько раз вдоль немногочисленных торговцев. Поплелась к троллейбусу.
По дороге сообразила — люди, наверняка, друг друга знают. А если спросить? Один, второй и вот уже мне махнули рукой — там ищите.
Пробежала вдоль газона, повернула за кусты — вот он, Джозеф! Игрушка мечты лежала на газете, растопырив мягкие лапы. Малиновая собака с чёрными пятнами.
А потом мы ехали в троллейбусе и смотрели в окно.
До дня рождения я не дотерпела. В ту же ночь Джозеф спал у дочки на подушке.
Дальше жизнь наладилась, мы завели кошек и настоящего Бетховена — сенбернара Сэнди. Потом была Ника, тоже сенбернар, овчарка Тигра и вот сейчас — Кейси.
Тряпичная собака прожила много лет. Сатин со временем полинял, а чёрные пятна, которые нарисовали тушью, почти не пострадали от стирок.
Я до сих пор с благодарностью вспоминаю тех, кто придумал в нелёгкое время шить игрушки. И женщину, которая изо дня в день раскладывала газету возле газона, и продавала одну-единственную тряпичную собаку. Нашего Джозефа.
Источник — мой канал на Яндекс Дзен.
|